1.Сухо…..

Целью экспедиции нашего клуба являлось прохождение на каяках реки Байга и дальнейший сплав по реке Хара-Мурин. В наши планы

также входило посещение острова Ольхон. В состав команды вошли каякеры: Алексей Шишков-руководитель клуба «Три Стихии», Аникушин Василий, Карпов Алексей, Клочков Илья. Кавун Ольга, Клочкова Екатерина, Гипсон Сергей, Моторина Юлия-экипаж рафта. Коротаев Руслан и Коротаева Наташа-катамаран двойка.

За плечами этих ребят немало серьезных рек и экстремальных путешествий. В Москве заранее просчитан маршрут, принято решение сделать три посадки вертолета. Первая точка высадки рафтовой команды находилась на слиянии рек Нарин-Гол и Хара-Мурин. Во второй точке, сразу за каньоном на верхнем Хара-Мурине, остался катамаран с экипажем. Третья точка находилась на р.Байга, несколькими километрами выше каньона на р.Байга, здесь планировалась высадка четверки каякеров для последующего автономного сплава.

2.Прощай мегаполис….

Самолет приземляется в Иркутске, и мы попадаем в объятья Александра Довженко, моего хорошего партнера по работе, а теперь еще и нашего добровольного гида. Звоним вертолетчикам, а те говорят о какой-то там нелетной погоде, о грозах и т.п. Тот, кто бывал на Байкале, знает, сколько может продлиться эта нелетная погода. Но мы не унываем, ведь у нас есть вариант поставить все с ног на голову и сначала поехать на о. Ольхон полюбоваться видами оз.Байкал. Командир авиаотряда взял паузу до вечера, и Сашка повез нас на Озеро в Листвянку, где хорошие виды на Байкал, можно полакомиться омулем и отметить приезд. Вечереет, шансы сегодня улететь тают вместе с водкой и «загудайчиком», тем приятней звонок вертолетчиков: «Ребята, через 30 минут вылет, дали погоду.» До Иркутска час езды, наш микроавтобус долетает за 45 минут. Дальше в полупьяном виде таскаем шмотки из камеры хранения, вокруг бегают авиаторы и подгоняют нас, как рабов на плантациях.Ради нас отодвигают группу каких-то желтолицых друзей, те улыбаются — очень дисциплинированный народ. Вертолет поднимается в воздух, и под нами замелькали: тайга, Байкал, реки. Через 40 мин. первая точка высадки, быстрое прощание с девчонками, слезы на глазах. Во второй точке высаживаем наших молодоженов Руса и Наташку, они с радостью выпрыгивают из вертушки, наверное потому что у них свадебное путешествие, а может потому что распухли губы от нашего «Горько! Горько,1,2,32….» Теперь наша очередь, вертолет снижается в клумбу с голубикой, мы в долине р.Байга. Солнце садится за горы, готовим ужин, по100 в шары, просветленным взором оглядываем окрестности. Красотища!

Горы, река, кедры, кругом ни души. Всю ночь гремела гроза, поливал дождь, лежу в палатке, и не верится, что сегодня утром я был в Москве. Прощай мегаполис….

2.Началось….

Август на Хамардабане выдался засушливым, воды в верховьях Байги оказалось немного.

Но ее оказалось достаточно, чтобы смыть все наклейки нашего клуба, которые мы ловко приклеили к покрытым утренней росой лодкам. До каньона на Байге несколько часов камнежопинга ( каякерский термин означающий касание пятой точкой камней). В нашу воду каньон не представлял сложности, но впечатлял перепадом и обилием огромных камней, так же порадовала его длина. Сюда бы водички подлить и будет о-го-го! Вечером добрались до 8 метрового водопада, которым Байга впадает в Хара-Мурин. Давно идет дождь, резко похолодало. Вечереет. Разбиваем лагерь выше водопада, обедаем, просматриваем водопад. Сомнений нет, надо прыгать, но решаем отложить прохождение до завтра, а сегодня сделать экскурсию в соседнее ущелье на водопады верхнего Хара-Мурина.

Шишков уже прыгал один из них в прошлый визит на эту реку. Тогда из интернациональной итальянско- российской группы каякеров его прыгали далеко не все, но это было давно. Теперь горизонты расширились, и мы будем прыгать. Водопад довольно сложный, около 6 метров высотой, трудно описать, увидите на фото. Леха Шишков прыгает первым, я стою над срезом и наблюдающе страхую. Разгон, толчок, потом жуткий грохот, головой вниз. Леха порадовал нас, добавил нам, так сказать, оптимизма. Правда, все обошлось. Мне потребовались дополнительные просмотры, работа над ошибками. Иду следующим, но по другой траектории, на этот раз удачно. Вася так же удачно проходит водопад. У нас с собой камера SONY , все вроде снимали, смотрим — ничего не получилось. В дисплее значок «капельки». Это камера говорит нам: «Вы что дураки в дождик на меня снимать! Будет темно и некрасиво!» Очень досадно, что не удалось заснять Лехин прыжок, он мог стать украшением раздела «МЯСО» в клубной видеотеке. По случаю прохождения первого водопада и Лехиной уборки праздничный ужин со спиртными напитками, погода улучшается на глазах, холодает, дождь усиливается, в самый разгар веселья приходит осознание того, что дождик сменился устойчивым мокрым снегом. Допив наш коньяк, мы с Лехой Карповым переключаемся на перцовку Шишкова, который конечно сопротивлялся нашей агрессии, но все же уступил, признав наше численное преимущество. Глядя на разбушевавшуюся непогоду, даже всем известный трезвенник Василий приобщился к пьянству, поняв, что заснуть без наркоза не удастся. Ночью было очень весело, между перерывами на сон мы травили анекдоты и попросту прикалывались над собой и окружающими. Снег шел всю ночь, наутро во мне произошли перемены .

У меня появился нервный тик, который выразился вредненькими выкрикиваниями слова «ДА! Да!………….Да» по поводу и без. Но во мне все же сохранилось разумное начало, оглядев заснеженную тайгу и поняв безвыходность нашего положения, я решил поднять боевой дух спящего коллектива. Это в свою очередь вылилось в распевание всяких песен на чукотский манер, этот кошмар в последствии был назван Радио свободной Чукотки. Жуткие завывания чукотцев и бросание снежков в палатку наконец то привели к подъему сожителей. Жалкое зрелище предстало моему взору. Мокрые, невыспавшиеся, опухшие каякеры, выкапывающие из под снега гидрокостюмы, шлемы и жилеты, судорожные попытки высушить не высушиваемое.Но ладно, хорош о грустном. Мы же герои и у нас впереди классный водопад. Для Лехи Карпова он первый в жизни. Леха волнуется, и это понятно. Видеокамера посылает нас на х….хаус в общем. Видеосъемки не будет, одна надежда на Васин фотоаппарат.

Ответственный за съемку Василий прыгает первым, «буф» у него не выходит, Вася летит с водой , киль, быстро встает. Все в порядке, он готовиться нас снимать. Теперь прыгаю я, на срезе водопада очень мелко, лодка сильно тормозит, падаю в низ, сильный удар, всплываю на носовой свече, полная лодка воды — это сорвало юбку. Пытаюсь в таком виде угрестись из-под водопадного слива, не выходит. Лезу из лодки. В обнимку с лодкой и веслом заплываю в прижим под правым берегом, здесь небольшая полка, забираюсь на нее и отливаю лодку. В очередной раз убеждаюсь в пользе сухого гидрокостюма, в неопрене давно мог дать дуба. Шишков прыгает без каких-либо проблем. Теперь все внимание к Лехе Карпову. Как же сложится его первый прыжок? Леха прыгнул просто здорово, у меня в памяти до сих пор стоит его прохождение. Хорошо зашел, вовремя сложился, даже, по-моему, не кильнулся. Молодец, одним словом. Вася не подкачал, все заснял, спасибо ему. Далее мы впали в Хара-Мурин, водички добавилось, приключения нарастали…….

3. Тринадцатая Точка

Еще в Москве, продвинутый в техническом оснащении Василий, забил в свой GPS карту местности и обозначил цифрами характерные точки. Он не забыл и точку с номером 13. К ней-то неумолимо и приближалась наша группа. Характер сплава теперь напоминал классический крикинг. Невысокие дропы во всю реку с несколькими проходами чередовали друг друга. Многие сливы были подперты камнями, что добавляло трудности для каякеров. В одном месте реку с правого берега перегораживал здоровый камень, а слева имелся 1,5 метровый слив, с виду не казавшийся нам проблематичным. Первым сиганул Шишков, полностью ушел под воду и вынырнув показал жест, который на языке каякеров означает – Х…З…, но вроде ничего. Получив такую исчерпывающую информацию и не привыкший раздумывать, прыгаю следом – все чисто. Затаились в улове, ждем Карпова. Как мне показалось, Леха не очень хорошо вытолкнулся, плюс груженая лодка, и он очень глубоко занырнул в слив. Несколько секунд никого не было видно, потом появились руки и голова, человек явно не мог выбраться из лодки, потом опять исчез под водой на несколько секунд. «ВО КАК !!!!!» — вырвалось у нас с Шишковым. Мы уже спешно вылезали на берег, как в этот момент Леха Карпов появился на поверхности и сумел выбраться на камень, у него был разбит нос. Лодка из слива не всплыла. Василию был показан жест, на языке каякеров значащий П….. ., и он благополучно зачалился выше. Начались работы по спасению Лехиной лодки. При тщательном рассмотрении оказалось, что на глубине около метра несчастную лодку расклинило поперек реки «очком» к верху . Мощь воды не позволяла человеку добраться до лодки и вручную попытаться извлечь ее из под камней. Мы сначала пытались сдвинуть лодку длинным бревном, затем привязали к его концу раскрытый карабин и старались зацепить лодку им.Несколько раз нам это удалось, но когда мы начинали тащить лодку, карабин соскакивал. Так продолжалось несколько часов. Надежда затеплилась, когда Леха К., героически забравшись в воду, руками нащупал «очко» лодки и крепко закрепил на нем карабин. Четверо человек со всех сил тянули лодку в разные стороны, но напрасно. Леха К. продолжал ощупывать свою лодку и выяснил, что она деформировалась, кроме того, стало ясно, что тянуть ее нужно против течения. В нашей ситуации это было невозможно, так как в этот слив падала вся река. Запрудить слив в каньоне то же не представлялось возможным. Потратив на спас работы около 5 часов, мы приняли тяжелое решение оставить полиэтиленового друга. Впереди у нас до первого лагеря еще много сложных препятствий, в том числе несколько сложных водопадов. Настроение в команде подстать погоде — противное, очень жалко лодку. Хара-Мурин- это была ее первая река. У меня на душе чувство вины перед Лехой, ведь это мы привезли его в это место, такие же переживания и у Шишкова. Учитывая полученный урок, разгружаем свои суда в рюкзак, оснащаем им Леху К.. Ему предстоит выбираться из каньона пешком, а затем примерно 6 км продираться по тайге к лагерю. Так себе прогулка, но Леха без лишних споров исчезает в тайге.

Я думаю, что в жизни каждого каякера существует та самая 13 точка,мимо которой невозможно проехать без «приключений». Лишь только хотелось бы, что бы, как говорят подводники, «Количество погружений равнялось числу всплытий.»

4. Нижние водопады.

Остаемся втроем и с гиперосторожностью двигаемся дальше, просматривая все подряд. Цена ошибки теперь понятна, то там, то тут встречаем сливы с сифонами, и через пару

*35часов оказываемся у захода в каньон с двумя водопадами. По словам Шишкова, в прошлый раз его проходили Арсен и один итальянец, а остальные каякеры его обнесли. На берегу свежие следы пребывания человека, из камней и топляка сложен крест, сигнализирующий нам об опасности. Во всем видна рука Руса Коротаева. Как потом выяснилось, это сделали он и Наташка. Решаем оставить лодки и добраться до лагеря, по дороге заглядываем на водопады, они впечатляют. Первый водопад имеет сложный заход с несколькими бочками и навалом на левый берег, затем все падает крутой горкой в бочку-стопер, остроты ощущениям добавляет прижим под правым берегом с круто нависающей скалой. Через примерно 15 метров относительно спокойной воды следующий водопад, абсолютно вертикальный слив метров шести, который падает в котел, подпертый здоровой скалой. Виден наиболее безопасный вариант прохождения – под левым берегом подальше от скалы. Метров семьсот продираемся по тропинке через заросли кедрача до лагеря Руса и Натальи, Вчера вечером самой хитовой шуткой стала мысль о том что Рус снялся, не выдержав испытания погодой, но это не подтвердилось. В лагере нас ждет вкусный обед и радушный прием. После обеда мы решаем прыгать водопады, по дороге к ним встречаем Леху Карпова, окончательно вымотанного пешим переходом, время – что-то около 18 00, скоро темнеет и настроение на прохождение ни у кого нет. Откладываем все на завтра, в лагере тепло у костра, льется прохладная водочка, на закуску красная икра, на запивку вино «АстиМондоро» заботливо припасенное хозяевами. Ночью мне снятся ужасные сны, я тону разными способами в водопадах, в ужасе несколько раз просыпаюсь, рядом мирно посапывают ребята, такие сны только у меня. Направляю сон в нужное русло с хорошим концом, в котором я все мочканул и стал героем. Вот и утро. После многочисленных ночных уборок, мокрая гидра не добавила мне настроя на подвиги. Но надо плыть и перешагнуть через свое «не хочу». Ставим страховку и съемку. Удачно прыгаем первый водопад, только я ошибся с заходом и немного «зажег».Второй водопад не вызвал проблем, проходим его без килей. Группа поддержки провожает нас взглядами, мы уходим дальше в каньон. Через 30 минут не очень сложного сплава мы оказываемся в лагере, обедаем и в сопровождении катамарана, отправляемся вниз по реке к нижнему лагерю. Надо торопиться, до лагеря довольно далеко, а темнеет рано.

Воды в реке заметно добавилось, но после верхних каньонов нам море по колено. Несмотря на спешку, ночь застигает нас на воде, последние несколько километров двигаемся практически в темноте, что заметно добавляет остроты сплаву. Соблазн доплыть до лагеря превосходит страх, и мы рискуем. В лагере нас уже не кто не ждал увидеть, но это сделало наш визит еще эффектнее. Погода не дает возможности расслабиться, мы сгрудились под тентом, налили по 100 грамм, перекусили и по койкам.

5. Лагерь №3, поддержка рафтом.

 Дождь прекращается очень редко. Иногда он усиливается, иногда превращается в мокрый снег. Из палатки мне видно серое небо и галечную отмель, куда садился вертолет. Также мне виден понурый Гибсон, который с утра ловит рыбу. Сейчас, в общем-то, тоже утро, но по московскому времени. Это мы себе такое оправдание нашли за то, что дрыхнем до 15-ти часов по сибирскому времени. На третий день, честно говоря, спать уже не хотелось, поэтому утро наступало все раньше и раньше. Кушать нам особенно тоже не хочется, потому что двигаемся мало, а все больше жмемся под тентом у костра. На столе у нас сыр, бекон, шоколадные конфеты; роль стола выполняет тюк с рафтом, покрытый цветастой клеенкой. Еще у нас есть заветная бутылочка брусничной настойки собственного изготовления, которую мы пока бережем. Она настаивается на собранных в первый же вечер ягодах. Крепких напитков нам, девчонкам, употреблять тоже почему-то не хочется, только наш единственный в эти дни мужчина (шеф) более благосклонен к «белому чаю». Из обещанного таежного набора ягоды-грибы-рыба у нас присутствует хариус в небольшом количестве, которого мы или печем или готовим хе, и ягода-брусника в количестве целой плантации вокруг нашего лагеря.

Может, вам покажется картина грустноватой, но только не для меня. И этот моросящий дождь, и тишина, и мокрый мягкий мох, и сплетенные ветви деревьев – все мне в радость. Потому что мне хотелось на Байкал, мне хотелось на Хара-Мурин, мне хотелось плыть на рафте и много чего еще хотелось. Поэтому я сижу, хожу, готовлю еду, собираю ягоды, чищу рыбу и всем наслаждаюсь.

Наше утро медленно перетекает в сумерки; мы ужинаем, наблюдаем, как вершины становятся белыми от снега, ведем долгие беседы о жизни, о мужиках, об аквариумных рыбках и расходимся по палаткам: Гибсон в свою, мы втроем в свою. Потом c девчонками еще долго рассказываем веселые истории друг другу. Иногда было страшно – то ветка хрустнет, то что-то заскрипит. Часто вспоминались рассказы о медведях в тайге, но рядом был Гибсон, который спал с топором в палатке. В один из вечеров мы увидели, что к нам в палатку проникает свет. Причем, льется он как-то сверху и цвет имеет какой-то перламутровый. На отблески костра вдруг разгоревшегося похоже не было. «Серега, — пропищали мы, — это ты там шутишь? Сейчас выйдем и убьем тебя!» Свет не пропал. Он был еще некоторое время, потом исчез, потом появился снова. Мы закутались в спальники, выйти побоялись и решили, что Серегу на следующую ночь пригласим к себе – пусть охраняет.

Спустя пару месяцев Илюха рассказал, что его друзья были примерно в это же время на Байкале и подобного рода свет тоже лился к ним в палатку однажды ночью. Только ребята оказались более отважными и вышли посмотреть, кто над ними подшучивает. На улице они увидели столп света и еще сияющий шар в небе.

На четвертый день мы накачали рафт и поэтому лишились стола. Это был предполагаемый день воссоединения нашей группы, но т.к. практически целый день был потерян в Иркутске по вине «нелетной погоды», то и прибытие ребят, видимо, откладывалось. Но каждый выход к воде – помыть посуду, набрать кан, порыбачить – сопровождался вытягиванием шеи в верх по течению. Казалось, что вот-вот и появятся цветные лодочки и наша компания. Но спустились сумерки, мы рано поужинали и как обычно куковали у костра. «В случае, если они не успели доплыть до нас при свете, могут бросить лодки и идти пешком через тайгу», — сказала я. Все засомневались. «Могут-могут, не раз так и делали.» В этот момент в лесу раздались крики. «Вот видите!» — удовлетворенно сказала я. Но крики были с реки, мы подскочили и побежали встречать ребят. В темноте светлели их силуэты. Радости не было предела. Потом был ужин, рюмашка и рассказы о приключениях.

6. Сплав на рафте, день первый, или гречка «По-рубиконски».

 Утро, естественно, было дождливым. Под тентом болтался неопрен, над костром сохли некие тряпочки, которые еще недавно носили гордое имя Термоштаны Клочкова. Мы погрузили бочки с провизией, рюкзаки и гермы на рафт, сверху привязали каяк Шишкова, переставшего быть каякером и ставшего нашим капитаном. В нашу команду вошел также Леха Карпов.

Честно говоря, я не ожидала порогов. С вертолета я видела часть реки, в некоторых местах виднелись белые барашки… Я ошиблась. Не представляющие особого интереса для каяка, пороги первого дня оказались очень веселыми для рафта. Большие валы, огромные камни, между которыми нужно было ловко маневрировать нашей не очень поворотливой посудине. Отдельное спасибо хочу сказать нашем сэйфити-каякерам, засланным вперед, чтобы показывали нам путь, охраняли от мели или слишком узких проходов. И Вася, и Илюха блестяще справлялись с поставленной задачей, но иногда они забывали, что рафт не может быстро зачалиться в улово после траверса струи, что для маневра нам необходимо от 40 до 50 метров, что если мы садимся на мель, то приходится вылезать в воду и тягать судно. За оплошности подобного рода каякеры получали веслом по каскам и упреки вежливым тоном от экипажа рафта.

В общем, сплав мне в этот день понравился, я готова была еще долго бороздить просторы Хара-Мурина, даже под непрекращающимся дождем, но вскоре мы зачалились перед самым страшным (по лоциям) порогом этой реки Рубиконом. Он представлял собой длинный порог (не менее 250 метров) с огромными камнями в шахматном порядке, грядой острых зубьев во второй половине и прижимом к правому берегу в конце. Для каяка это было довольно безопасное и интересное место при определенных слаломных навыках, поэтому каякеры прошли его чисто, преодолевая бочки и имея возможность зачаливаться для просмотра. Но для катамарана порог оказался не таким простым. Руслан и Шишков, заменивший Наталию, намотались на один из зубов и рамой проткнули баллон. Поэтому девочек ссадили с рафта, сгрузили вещи, и рафт отправился вниз с мужским экипажем. В результате рафт намотался на тот же зуб, трое членов экипажа покинули судно. Илюшу Клочкова перевозили на морковке через речку, он весь наполнился водой и пожурил спасателей после такого траверса.

Прямо над Рубиконом была дивная стоянка, наступали сумерки, и мы решили закончить сплав на этот день. Дождь на некоторое время перестал, удалось расставить палатки на сухой земле и даже немного подсушить барахло. Народ разбрелся по лесу, пошел собирать ягоды, ловить рыбу, фотографировать луну, а дежурный Клочков в это время готовил ужин — только что придуманное блюдо, состоящее из гречки, лука, всяких специй и брусники. Торжественно поданное к ужину блюдо было названо «Гречка По-Рубиконски». Здесь же, на зависть рыбаку Гибсону, Клочков поймал огромного ленка, сломавшего ему спиннинг, и несколько средних хариусов.

7. Рафт, день второй и третий. Солнце.

 

Нижний кусок порога с прижимом рафт перевезли на веревочке. В этот день было много интересных для нашего корабля порогов – адреналина и визга было достаточно. К вечеру выглянуло солнце, река стала более широкой и спокойной, мимо проплывал горелый лес на склонах, а неутомимый Клочков уезжал вперед и рыбачил. Очень приятную стоянку мы обнаружили на высоком берегу между двумя притоками. Жизнь налаживалась: светило солнце, наконец-то стало тепло, Илюха поймал двух огромных ленков, которых мы испекли в фольге в придачу к ужину, а из хариуса Руслан приготовил загудай. Вечер закончился игрой в мафию.

Следующий день снова был солнечный и уже казалось, что дождя и вовсе не было. До середины дня были здоровские пороги, со сложной линией движения, непростыми траверсами и экстренными чалками. После перекуса река все больше выполаживалась, изредка попадались валы и небольшие прижимы. Однажды посреди гладкой воды возникла бочка за обливняком, в которую лагом свалился наш рафт. Мы скрутили серию спинов, пытались выгрести, громко кричали (девчонки), а Гибсон молчал и только его рука, водившая по гладкому дну привязанного к рафту каяка, выдавала его волнение. К счастью, рафт не кильнулся, дружной греблей мы его все-таки вывези из ужасного места и, восторгаясь своим умением, двинулись дальше. Чуть ниже мы встретили катамаранную группу москвичей; они рассказали нам о своих приключениях – мы им о своих.

Последний порог на Хара-Мурине был отмечен тем, что в этом месте немцы снимали фильм о Сибири и мы даже попали в кадр.

Вскоре показался автомобильный мост, перед которым мы и закончили маршрут. Впереди у нас был целый день до встречи с нашими сибирскими друзьями, обещавшими нам культурную программу. В этот вечер было пиво и ведро черники. Появилась цивилизация, шум дороги… и грусть. Грусть от того, что где-то далеко в тайге остались и бесконечные дожди, и несколько дней ожидания, и веселый сплав на рафте, и полосатые бурундучки…

Здравствуй Мегаполис?

8. Ольхон

 Но с мегаполисом все-таки здороваться было рано. Опущу описания вечера в Иркутске, посещение сауны и китайского ресторана. Это было верхом РЖ – подсвеченный голубым и красным бассейн, джакузи, изобилие китайских блюд («а мое попробуйте, а то не лезет!») – только и делали, что друг друга угощали. «Романтический получился, блин, вечер!» — мечтательным голосом сказал Илья под занавес.

Наутро нас встретил микроавтобус у порога нашей волшебной гостиницы. (Гостиница «волшебная» под названием «Аэропорт»: трехкоечный нумер, более чем советская обстановка, неработающие розетки, ну и все в этом духе… 250 руб. с носа)

Веселая компания сибиряков (Саша – партнер Илюхи по работе, Игорек по прозвищу Ибарёк – сын губернатора острова Ольхон, другой Саша по прозвищу Прозаик) повезла нас в самое сердце Байкала — на остров Ольхон. Дорога заняла у нас практически весь день. Наши аниматоры показывали нам священные места («бурханичики»), на которых обязательно нужно было останавливаться и принимать рюмаху. Наши ребята, за исключением Гибсона, поначалу отказались от спиртного, т.к. все-таки было еще раннее утро, но чем дальше мы двигались, тем больше таяла уверенность, что пить не стоит. Сибиряки рассказывали истории и анекдоты, веселили и развлекали нас как только умели.

Ближе к вечеру пейзажи сменились на сопки и показалась синяя гладь озера. На пароме мы перебрались на остров.

Остров Ольхон — сердце Байкала, даже по своей форме он напоминает очертания озера. Это самый крупный остров на Байкале, его длина — 71 км, ширина — до 12, а площадь — 730 квадратных километров. Это географический, исторический и сакральный центр Байкала. На острове сконцентрировано все многообразие природных ландшафтов байкальских берегов, а также большинство древних культурных и исторических памятников и традиций. Остров гористый, восточный край на всем протяжении обрывается к Байкалу скалистыми утесами, западный — полого спускается к мелководным заливам Малого моря, северная часть — лес, южная часть — степь. Остров расположен вблизи самого глубокого места Байкала (1637 метров).

Пользуясь родственными связями, Ибарек тут же пристроил нас в местную гостиницу, которая называлась «Байкал». Простенькая избушка, двухъярусные кровати, трехразовое питание… Но челюсти наши выдвинулись вперед – не хватало самого главного – озера в зоне видимости. По пути сюда мы слышали рассказы о загадочном и жутко дорогом юрт-лагере на самом берегу Байкала и поинтересовались у наших сибиряков, можно ли одним глазком взглянуть на это место. Сибиряки погрузили нас в автобус и отвезли в юрт-лагерь.

Друзья мои, мы попали в настоящий рай. Могу с уверенностью сказать, что места красивее и умиротвореннее я не встречала нигде. На высоком песчаном берегу под соснами стояли юрты. Серебристо-синяя гладь воды и небо такого же цвета соединялись едва заметной линией. Золотая степь изгибалась холмами и — то полого, то обрывистым скалистым берегом — уходила к воде.

Мы познакомились с управляющим юрт-лагеря – Олегом. На территории лагеря он содержал и воспитывал сорок собак – камчатских ездовых. Каждый пес имел свою конуру, миску и определенное время тренировок, когда его гоняли по степи. Большая часть из них – молодняк, но и были опытные собаки, экипаж-участник зимних заездов собачьих упряжек. Я, к сожалению, забыла, где проводились международные соревнования, но команда Олега выступила очень достойно. Надо было видеть, с какими сияющими глазами и какой гордостью, он показывал нам дипломы, фотографии и рассказывал о своих питомцах. «Люблю маньяков, — сказал Клочков, — Олег также увлечен собаками, как мы — реками».

Наши сибиряки уехали и увезли с собой шум-гам, звон бутылок, анекдоты и всю кутерьму. Мы остались в сине-золотой тишине и провели прекрасный день в юрт-лагере. Кто-то гулял по берегу, кто-то фотографировал и снимал, Ольга ныряла с маской. Взяв в прокат каяки (неизвестно откуда взявшиеся два Daggera ), мы совершили трехчасовую водную прогулку вокруг близлежащих островков. Foto Попав на очень известный по фотографиям остров, напоминающий по форме голову льва, мы обнаружили на нем бесчисленное количество птичьих скелетов. Жуть.

Вечером мы катались на лошадях: кто гонял по степи, как настоящие ковбои, кто-то отбивал мягкое место рысью, кто-то пытался сдвинуть с места ленивую лошадку – настоящую английскую баронессу (так ее и звали – Баронесса, а уменьшительно – то ли Боня, то ли Баня).

За полтора дня на Ольхоне было съедено немереное количество рыбы всех способов приготовления – жареная, копченая, соленая, вареная. Кормили нас три раза в день и очень вкусно. Рыба подавали почти каждый раз, а для нашего Васи, ненавистника рыбы, было специальное меню.

Вечером мы посетили баню, выпили по рюмашке, а наутро уже прощались с Олегом.

Кстати, упряжка Олега в феврале будет участвовать в соревнованиях в Яхроме. Мы пообещали, что обязательно приедем поболеть за них.

За нами приехал «аниматорский» автобус и повез в Иркутск. По дороге мы заехали на знаменитый Шаман-камень. Делая последние ольхонские фотографии, мы все смотрели и смотрели на Байкал…

А потом был заключительный вечер в Иркутске с уже традиционным посещением китайского ресторана, рынком утром и закупкой орехов, шишек, омуля.

И через 6 часов нас уже встречала огнями Москва…

Все-таки самолеты — это необыкновенное изобретение человечества! Такая огромная штука – и летает! Расстояние 4500 км мы бы ехали на автобусе дня четыре. А тут – сел, поел, поспал – и уже дома… Но есть и минус такого быстрого возвращения: ведь когда ты едешь из Италии или Норвегии, то за время пути успеваешь привыкнуть к тому, что все закончилось, ждет тебя родимый край… А за время перелета гораздо сложнее перестроиться… И чувствуешь себя слегка обманутым.

Спасибо всем за эту незабываемую поездку:

Кате Клочковой и Ольге Кавун за настоящую женскую солидарность в суровых таежных условиях;

Сереге Конышеву (Гибсону) за то, что 4 дня и ночи охранял нас от медведей и НЛО, и вообще только его присутствие сделало возможным присутствие женской части рафта;

Наталии и Руслану Коротаевым за то, что взяли нас с собой в свадебное путешествие;

Василию Аникушину за те драгоценные кадры с прохождением Верхнего Хара-Мурина;

Лехе Карпову за удивительную стойкость и настоящий мужской характер в совершенно реальной экстремальной ситуации;

Клочкову Илье за неугасающее никогда чувство юмора («Нет, вы не каякеры, — кричал оскорбившийся Илья, когда все дружно отказались пить чай, в который упал недельный сплавной термоносок Клочкова, сохнущий над костром. – Каякеры так не поступают с друзьями!»)

Шишкову Алексею за то, что после долгих уговоров и других методов взял меня в экспедицию……