Сейчас, по возвращению, меня многие спрашивают, какая она, Камчатка? Друзья, не знаю… Камчатка разнообразная, удивляющая, шокирующая, пугающая, радующая. Какая угодно, но точно не обычная. Я до сих пор в голове не могу уложить все что я там увидела. Я точно не видела такого раньше и на это точно надо смотреть. Понравилось ли мне? Да! Было страшно, классно, весело, необычно, тяжело и еще куча разнообразных эпитетов? Да! Хочу ли я повторить? Ну… когда-нибудь 😉

Еще в ПК я купила себе вулканический песок, такой маленький амулетик в маленькой бутылочке, который они называли вулканическим песком. Ну черный, может и правда он, подумала я и купила… Вот скажите, у вас тоже есть мнение, что если мы надеваем на себя нечто ДО того как это испытали (в моем понимании «заслужили»), то нам обязательно «отсыпят»? Я вот верю в знаки.

Вот одел один человек лодочку, думаете стал каякером? Нет, но каякингом его одарило, а потом этот человек одел вулканический песочек…

 «Хочешь идти на Горелый – иди … на Горелый»

С Тремя Стихиями мне давно все понятно. Ведь только нам могло прийти в голову, что, едва выпрыгнув из вахтовки, в пятом часу вечера, надо бежать на Горелый. «Хочешь идти на Горелый – иди … на Горелый», решили мы, хотя тогда еще и не знали этого простого правила.

Сначала по ощущениям подъем не очень сложен. Довольно долго шлепаешь по марсианским пейзажам, деревья давно остались далеко внизу, еще пока мы ехали на вахтовке. Вокруг в изобилии разбросаны черные камни застывшей лавы и тут и там лежат снежники, которые не растаяли даже к концу лета. Они покрыты слоем черной пыли и из-под них текут ручьи.

Пока мы целеустремленно ползли вверх (и тем выше, тем более ползком), попутчиков мы не нашли, зато вниз спускался народ от мала до велика, у всех светились глаза и все в один голос уверяли, «что оно того стоило» (правда сначала обязательным пунктом было рассказать, что мы слегка припозднились – новость, да?). Я честно, к середине пути начала понимать, что может оно того УЖЕ не стоит и велик был соблазн повернуть назад и останавливал только песок на шее. Масло в огонь моих сомнений добавили старушки-веселушки, которые весело хохоча и подпрыгивая, пробегая мимо нас вниз сообщили, что «дальше подъем вообще … и все только начинается».

А ведь реально, что я могу увидеть с вершины? Виды с подъема просто чумовые у нас за спиной постоянно громада вулкана Вилючинского, его со всех сторон окружает плотное белое облако, приползшее с океана и оставшееся в долине. А далеко-далеко за ним, в дымке за Авачинской бухтой, «домашние вулканы» — Корякский, Авачинский и Козельский. Океана не видно – над ним плотная облачность, зато у нас ясное чистое небо и палящее солнце. Идти жарко, но стоит остановится перевести дух или залюбоваться видами, и чувствуется холодное дыхание ледников. Слева пыхтит и гудит Мутновский. Чего же больше?

Последние 30 минут ползли совсем круто в гору. Взбираюсь на гребень и смотрю за перегиб – хочется кричать от восторга! Описать я это точно не смогу, да и фото не передаст. Но ощущение восторга я помню до сих пор. Стою прямо над жерлом вулкана, на дне его озеро голубого цвета, частично затянутое льдом, правее еще кратер, он парит… В общем космос!

Особо быстроногие успевают обежать почти весь кратер и посмотреть на него со всех сторон. Мы же фоткаемся и двигаемся в обратный путь – мы сегодня дежурим.

В лагерь мы спустились уже в сумерках. Поразительно – идешь вниз, а лагеря все не видно, а когда он появляется внизу он настолько крошечный, далеко-далеко. В общем спуск не менее утомителен, чем подъем. Но это того стоило!

С первой же ночи у нас были установлены дежурства – всю ночь надлежало держать дозор, дабы защититься от косолапых супостатов. В общем-то стоянка под Горелым не была диким и безлюдным местом, а по-хорошему – проходной двор. Наверное, в Москве в Южном Бутово по ночам тусуется меньше гопников, чем тусовалось всякого сброда под Горелым.

Чтобы проще было дежурить, предприимчивые ребята вместо чая добавили в кипяток литрусю. Отмазались тем, что с водой на Горелом не очень, а бутылка была точь-в-точь. Все поверили… кипятили-кипятили минут 30… пары поднимались над стоянкой, но выпарить все так и не удалось. Как бы понятно, что в условиях дефицита воды и спиртного никто не стал выливать «испорченный» чай? Добавили заварки и прекрасно коллективно чефирнули.

А далее собственно раскрывается происхождение названия главы. Все расползлись спать и у костра остались наши дежурные Ванятко с Серюней и им сочувствующие. Наша очередь была часиков с трех ночи, поэтому я мужественно пыталась заснуть… Куда там! Если к голосам наших товарищей я привыкла и дремала прекрасно (все равно нормально не спалось – акклимуха), то ближе к середине ночи приехали они… гопники из Бутово (просто в Петропавловске-Камчатском похоже есть свое маленькое Бутово). Они долго буксовали, потом выкидывали из машин свои вещи, потом просто расположились у костра. Потом к ним приехал еще кто-то заблудившийся и спрашивал дорогу к гротам (ну реально – проходной двор!) Лагерь наш стоял достаточно плотно, поэтому утром за завтраком мы обсуждали только лучшие цитаты соседей:

«Ты не знаешь КАКАЯ я женщина, у меня в друзьях больше мужчин»
«Почему ты не пускаешь меня спать в машину? Тут медведь!»
«Хочешь идти на Горелый – иди… на Горелый!».

Был ли медведь и зашли ли они на Горелый мы так и не узнали. Утром мы ушли на Мутновский, а к вечеру Горелый засыпало снегом. Но это уже другая история.

Камчатка. Часть 2. Домик под перевалом.